Для изучения американской норки, выпущенной с целью акклиматизации на Южном Алтае в бассейне р. Убы в Восточно-Казахстанской области, материал собирался в декабре 1957 г., в марте - апреле 1958 и 1959 гг., в октябре - декабре 1961 г. и в ноябре 1963 г.. Кроме того, проведены обследования угодий, где норка еще не обитает. Обследованиями охвачены бассейны р. Черного Иртыша, оз. Маркаколь, рек Бух-тармы, Тургусуна, Убы в Восточно-Казахстанской области. Также использованы сведения, полученные от охотников, местных жителей, работников заготовительных организаций, и ведомственные материалы до 1964 г. включительно.
Американская норка
О норке северо-восточной части Алтая опубликованы работы Н. М. Бергера, Д. В. Терновского, Н. М. Бергера и Д. В. Терновского, К. Ф. Елкина, И. П. Лаптева, но в них совершенно не упоминается о норке казахстанской части Алтая. Разрозненные и неполные сведения о норке опубликованы в работах А. А. Слудского, А. А. Слудского, Е. И. Страутмана, Ю. Г. Афанасьева, А. А. Слудского, Ю. Г. Афанасьева, что вызывает необходимость обобщения и дополнения результатов проведенных исследований с тем, чтобы наметить их дальнейшие перспективы. В России и в Казахстане, акклиматизирована норка, разводившаяся в зверосовхозах и в систематическом отношении имеющая разное происхождение, причем сильно отличающаяся от диких американских норок. Д. В. Терновский хотя и выделил американскую норку с Алтая в особый altaica, но С. У. Строганов и Г. А. Новиков считают это неубедительным. Наши материалы не позволяют сделать какие-либо выводы по этому вопросу, к тому же они преждевременны, так как со времени выпуска норки прошло всего 12 лет - срок очень маленький для формирования подвида, имеющего сравнительно низкий темп размножения и довольно большую продолжительность жизни отдельных особей.
Размеры казахстанской норки почти не отличаются от горноалтайской, в т. ч. и основные размеры черепов. Некоторые расхождения могут быть объяснены лишь недостаточным количеством обработанного материала.
В восточной части Казахстана американская норка стала появляться с 1945 г., после выпуска ее для акклиматизации в Алтайском крае. По р. Становой Убе и р. Коровихе, по сообщению охотника-промысловика И. М. Колесникова, норка появилась в 1947 г., а по словам С. Т. Гуслякова - в 1946 г. Сведения о добыче этого зверька поступают с 1947 г. из бассейна р. Убы. В 1948 г. одну норку поймал М. Федоров по р. Сакмарихе, а в 1950 г. этот зверек добыт в бассейне р. Становой Убы. В этом же году подобные материалы получены из Зыряновско-го района, где один зверек пойман у с. Путлова на р. Хамире. По сообщению же охоторганизатора П. И. Ягодкн-на, в Зыряновском районе первую норку добыли у с. Путинцева, вторую - у Бородино в 1948 г., однако эти встречи были очень редки.
Для более быстрого заселения американской норкой казахстанской части Алтая и увеличения ее численности 23 сентября 1952 г. в бассейне р. Убы было выпущено по р. Маралушке 80 норок, по р. Большой Шумишке - 24, по р. Полыновке - 26, по р. Симонухе - 26, а всего 156 норок, в т. ч. 81 самка.
После этого мероприятия американская норка стала быстро расселяться по всем пригодным для ее обитания речкам бассейна р. Убы, появляясь на значительном расстоянии от точек выпуска.
По обследованиям охоторганизатора М. Д. Немцева и сведениям, полученным от охотников, в 1953 г. норка встречалась по основному руслу р. Убы от пос. Ермолаевки до р. Маралушки, а также по притокам р. Убы - по рекам Маралушке, Коровихе, Белопорожной Убе, Сакмарихе, Карагужихе.
В 1953 г., по словам охотников А. Т. Шмакова, М. В. и М. И. Серовых, норка появилась по р. Разливанке и р. Стрежной, а также в устье Правой и Левой Громотухи. В 1954 г. норку отмечали у с. Поперечного и на р. Разливанке. Была она и по р. Тихая у Тишинской ГЭС. Под горой Синюхой по р. Таловке на устье Мартяхиной речки в кулемку В. В. Коротину 17 января 1954 г. попалась одна норка. В этом же году норка появилась и по р. Черной Убе и, по-видимому, по Белой Убе, а в 1955 г. - по рекам Сакмарихе и Русачихе и стала проникать еще ниже по течению р. Убы; в 1958 г. ее стали отмечать по Большой речке и далее - до пос. Шемонаихи.
В бассейне р. Тургусуна, по различным сведениям, норка появилась примерно в 1953-1954 гг., но современная ее численность позволяет утверждать, что она поселилась здесь гораздо раньше. В 1958 г. норка, как показали наши обследования, расселилась по всему бассейну р. Тургусуна. Выше по р. Бухтарме она заселила все правые притоки, наиболее крупные из них - Хамир и Большая речка.
Собранные нами различные опросные и ведомственные материалы, а также обследования в течение 1957-1963 гг., показывают, что к 1964 г. американская норка полностью заселила речки и ключи бассейна р. Убы от пос. Б. Речка до самых верховий р. Убы, включая Черную и Белую Убу, р. Разливанку и другие, переселилась в бассейны рек Ульбы и Малой Ульбы, а также в некоторые речки бассейна р. Бухтармы. В бассейн Бухтармы, кроме того, норка переселилась и из Алтайского края. Так, в реки Тургусун, Хамир, Черневую она проникла через водораздельный хребет Холзун и расселилась по всему бассейну этих горных рек. По р. Бухтарме к настоящему времени норка поднялась примерно до пос. Усть-Язовая. Однако есть непроверенные сведения о наличии этого зверька и выше по течению реки - вплоть до пос. Печи. Выше же по течению Бухтармы норка еще отсутствует. Так, мы не обнаруживали следов ее пребывания уже по р. Сарым-Сакты и Белой и до самых верховий Бухтармы и по ее притокам.
Заселив все правые притоки р. Бухтармы, американская норка в последнее время стала появляться и по левым притокам этой реки, откуда в Зыряновскую райзаготконтору регулярно поступают отдельные ее шкурки.
Таким образом, американская норка, выпущенная с целью акклиматизации в бассейне р. Убы и переселившаяся в Восточно-Казахстанскую область из Алтайского края, широко расселилась по Южному Алтаю, заняв бассейны всех речек, стекающих с хребтов Тигирецкого, Убин-ского, Ивановского, Ульбинского, Холзуна и северо-западной части хребта Листвяги. Норка проникает и на левобережную часть р. Бухтармы.
В северо-восточном Алтае американская норка, по данным Н. М. Бергера, Д. В. Терновского и других, также широко расселилась по многим районам Алтайского края как в результате внутрирайонных выпусков, так и естественного расселения. На Алтае образовался крупный район, занятый американской норкой.
Численность американской норки
Расширение ареала американской норки на Южном Алтае обусловлено ростом общей ее численности.
Учет численности американской норки производился при переходах по речным долинам по следам на снегу. Учетчик, двигаясь вдоль берега речек или прямо по замерзшей и засыпанной снегом реке, отмечал все следы норок, их свежесть, направление хода зверька, принадлежность следов тому или другому полу. При обнаружении нескольких следов в одном месте устанавливалась по различным признакам принадлежность их одному или нескольким зверькам. Протяженность маршрута определялась по карте, затем простым делением длины всех маршрутов на количество зверьков, оставивших следы, вычислялось, сколько километров береговой линии занимает один зверек.
Показано увеличение плотности населения американской норки на Южном Алтае и соответственно рост ее численности. Исключение составляет 1955 г., когда в результате промерзания рек и ключей норки встречались вдали от водоемов, в тайге, и 1961 г., когда учеты проводились преимущественно в местах, где норка появилась сравнительно недавно, и в различные по погодным условиям дни, т. е. в период, когда активность норок падает или следы засыпаются снегом. Например, из 27 дней, затраченных нами на учет норки, 10 были со снегопадами. Такая же картина наблюдалась и во время работы А. К. Парасюка. Поэтому приведенные данные учетов норки мы считаем сильно заниженными. Это подтверждают и сведения, полученные от охотников. Так, по учетам А. К. Парасюка, на 15 км по р. Сакмарихе отмечено 5 норок, по нашим данным на 5 км - 1 норка. Охотники же на этой речке до 5 декабря 1961 г. добыли более 32 норок, причем на протяжении всего 20-25 км береговой линии. Кроме того, учеты норок производились в большинстве случаев в период глубокоснежья, когда реки и берега их покрывались мощным слоем снега, достигающим в декабре 150 см, что, несомненно, значительно снижало "надснежную" активность зверьков и соответственно - данные проведенных учетов. В Горно-Алтайской области, по данным Д. В. Терновского, учтенных норок зимой в одном и том же месте меньше, чем весной, в два с половиной раза. Этот автор приводит такой пример. На реках Чойского района с 22 ноября по 15 декабря 1950 г. на 124 км учтено 60 норок, а с 16 марта по 21 апреля 1951 г. на том же маршруте - 140 норок.
Казахстанская часть Алтая более глубокоснежна, здесь даже еще в конце апреля высота снежного покрова по берегам речек достигает 120-150 СМ на высотах 1200- 1600 м над ур. м., а в верховьях рек она еще больше. Это позволяет предполагать, что и весной не все норки оказываются учтенными. Тем более ноябрьские - декабрьские учеты ни в коей мере не отражают истинную численность норки - на некоторых речках, в их верховьях, мы совершенно не обнаруживали ее следов на поверхности, но находили их под обрывами крутых берегов, засыпанных снегом.
О высокой численности норки свидетельствуют и данные опросов охотников. Численность этого зверька увеличилась настолько, что он стал появляться на расположенных у речек пасеках, в пределах поселков. Норки, добытые в поселках, были очень хорошей упитанности, т. е. появление норок в этих местах нельзя объяснить недостатком кормов.
Если произвести расчет исходя даже из заниженных данных учетов, то к 1962 г. общее поголовье американской норки в районе ее распространения составляло не менее 900-1000 экз., что уже в 1959-1960 гг. позволяло без ущерба для племенного стада ежегодно добывать на реках Южного Алтая не менее 400-500 шкурок в сезон. При внесении поправки Д. В. Терновского поголовье составит примерно 2500 экз. Это, конечно, ближе к истинной численности норки на Южном Алтае.
Здесь норка, насколько нам удалось установить в периоды зимних обследований, селится по берегам незамерзающих речек, ключей или их участков, открытых ото льда на протяжении всего зимнего сезона. В октябре - ноябре, когда еще не замерзли относительно крупные речки и снежный покров невысок, норки держатся по их берегам и у больших полыней. По мере замерзания этих рек и установления высокого рыхлого снежного покрова следы описываемых зверьков встречаются только у полыней, так называемых "продухов", на протоках и мелких ключах, лишенных льда. Затем, на протяжении почти всей зимы, норки держались этих мест.
В долинах крупных рек, и особенно на их льду, высота снежного покрова гораздо ниже, чем на притоках, расположенных на большей абсолютной высоте. Это обусловливает то, что на них образуются продушины только у крутых берегов, засыпанных снегом, около которых держится норка на протяжении всего зимнего сезона, редко показываясь на поверхности. Зверьки в таких местах прокладывают тропы под обрывистыми заснеженными берегами. Их можно обнаружить лишь после раскопки довольно мощного слоя снега. На более крупных реках норки держались обыкновенно в местах с густыми зарослями прибрежной древесно-кустар-никовой растительности, валежником, нагромождениями огромных камней, обрывистыми берегами. На участках береговой линии, имеющих пологие песчаные чистые берега без зарослей и валежника, каких-либо следов деятельности норки в зимний период мы не отмечали, а к весне здесь были лишь ее переходы вдоль реки. На берегу реки, если вдоль него нет зарослей ивняков или леса, подходящего к урезу воды, норка отсутствует, тогда как на другом, где деревья спускаются прямо к реке, постоянно встречаются следы этого зверька. Подобные случаи мы наблюдали в бассейне р. Тургусуна и в других обследованных местах.
На реках Южного Алтая имеются порожистые участки, не замерзающие на протяжении всей зимы даже в самые сильные морозы, например, на р. Убе - Большой порог. Охотники заметили, что в таких местах после ледостава наблюдаются скопления норки. По мелким притокам, в большинстве своем имеющим крутые, обрывистые, захламленные берега и, ввиду большей абсолютной высоты, высокий снежный покров, распределение норки более равномерно на протяжении всего зимнего сезона. Здесь после установления высокого снежного покрова образуются продушины во льду, а местами речки, ручьи и ключи, скрытые снегом, не замерзают совершенно. Около таких мест следы норок встречаются постоянно, преимущественно в глубине снежных колодцев по кромке льда, у обрывов, между камнями, в пустоледниках, а по берегам речушек с более спокойным течением - под кустами густых ивняков и в "заломах".
Следует отметить, что на участках речек с очень крутыми склонами долин, где часто бывают снежные лавины, численность норки низкая. В таких местах лавины подпруживают реки, убежища зверьков затопляются, прибрежная растительность сносится. Хотя такие речки зимой во многих местах не замерзают, но, из-за лавин, образования торосов и связанных с ними подъемов уровня воды в зимнее и весеннее время, они непригодны для обитания норки. Примером может служить р. Громотуха, где норка очень редка в среднем течении и постоянно, по словам охотников и нашим наблюдениям, не держится, а селится только по более мелким притокам с относительно пологими склонами гор, образующих их долины.
Гон у норок
Гон у норок Южного Алтая, если судить по появлению гоиных троп, проходит несколько позже, чем в Алтайском крае, где он отмечается с конца февраля, в марте и кончается в первой половине апреля. В период наших исследований мы встречали гонные тропы только со второй половины марта. До этого времени они не отмечались совершенно, что объясняется, вероятно, рыхлостью мощного снежного покрова, затрудняющего передвижение зверьков. Возможно, что гон проходит и под снегом, но это требует подтверждения. В бассейне р. Тургусун в конце марта - начале апреля 1959 г. мы наблюдали гонные тропы вдоль берегов речек. У двух самцов, добытых в этот период, семенники были увеличены: вес их равнялся 6,3 и 4,8 г, размеры - 15,5 X 27,0-28,5 мм. Самка, отловленная 8 апреля, имела рога матки толщиной 2,0 и длиной 55,0 мм. Причем, когда эта самка сидела в капкане, ее крыл самец, добытый здесь же охотниками во время осмотра ловушек.
Зимой в кормах норки значительное место занимают мышевидные грызуны и другие млекопитающие, что видно из данных приведенного ниже анализа желудков и экскрементов.
Из 16-ти осмотренных нами желудков норки, собранных в зимний период, шесть оказались пустыми. В трех из десяти желудков содержались кости мелких рыб, в четырех -шерсть и другие остатки мышевидных грызунов, в т. ч. в одном - остатки лесной мыши, в одном - птичьи перья, в четырех - кровь и в двух - жидкость.
По следам на снегу отмечено, что норка из россыпи несла пищуху в заросли кустов у берега речки. В 26 экскрементах, собранных на следах норки, в 22 содержались остатки мелких грызунов, в 26 - мелкие косточки рыб.
По данным Д. В. Терновского, в кормах норки на Алтае грызуны занимают значительное место - 53,8% встреч в разные сезоны года. Кроме того, описываемые зверьки, по сведениям этого автора, поедали насекомоядных, рептилий, амфибий, моллюсков и насекомых. Указанные материалы характеризуют норку как эврифага. По различным опросным сведениям, норка в казахстанской части Алтая ловит и крупных рыб, однако нам за весь период наблюдений этого не случалось отмечать. Забираясь в постройки, расположенные у речек, она нападает на домашних птиц. Подобные случаи хотя и редки, но широко известны.
