Тайга у новой метеостанции была светлая - редкие высокие лиственницы да березовые рощи. Темных елей здесь было мало. На вершинах окрестных гор росли вековые кедры, перемеженные густым брусничником, кустами радиолы и мхами.
Вода широким потоком огибала обжитый людьми высокий пригорок. Раньше здесь был поселок, где жили егеря Саяно-Шушенского заповедника со своими семьями. К этому поселку, после затопления водохранилища, присоединили и метеостанцию.
Поселок давно пришел в упадок – подросших детей вывезли в города, поближе к школам. Оставшиеся егеря заповедника, периодически сменяя друг друга, несли вахту.
Некоторое время после переезда нам было совсем не до охоты. Обустройство быта, новые условия работы – требовали много времени. Но здесь мы не голодали - станция была лучше обеспечена продуктами, егеря угощали мясом, а в водах водохранилища всегда было много рыбы.
Лето радовало обилием разнообразной ягоды и грибами. Я варила варенье, делала наливки и ягодное вино, солила и сушила грибы впрок. В походах по грибы-ягоды изучала окрестные ландшафты. Однажды, в грибных "изысканиях", я услышала поблизости странный треск. Когда я посмотрела в направлении тревожного звука, то увидела большую гремучую змею.
Свернутое в тугие кольца тело, маленькая головка на вытянутой «шее» и дергающийся кончик хвоста с трещоткой – произвели на меня оглушающее впечатление. Я поняла, что в тайге, кроме клещей есть еще немало жаждущих крови монстров. Ходить тут стоило с большой опаской.
От страха я вспомнила, что змеи реагируют на резкие движения. Плавно развернулась и тихонько пошла прочь. Когда трещотка сзади затихла, мне стало казаться, что все змеи мира притаились в траве под моими ногами... До дому я бежала с олимпийской скоростью и долго еще не отваживалась ходить в тайгу.
В конце августа мы с мужем отправились за красной смородиной, которая в изобилии росла у небольшой речки, довольно далеко от станции. Поехали водой на моторной лодке – самом удобном и быстром способе передвижения, доступном только в теплое время года.
У кустов смородины было много следов кабана и даже медведя. Жировали на ягоде все, кому ее кисло-сладкий вкус был приятен. Зная об этом, муж взял с собой ружье для безопасности.
Мы неспешно набрали несколько ведер крупной спелой рубиновой ягоды. Под вечер собрались домой, а когда вышли из густого кустарника, муж заметил на склоне горы стайку кекликов. Эти небольшие, почти незаметные, серые птички на высоких ножках резво перебегали вверх по пологому склону. Во время этой передвижной кормежки кеклики шумно кудахтали, почти как домашние куры. Когда они достигали кромки леса, стайка шумно снималась с места и слетала к подножию горы, чтобы снова начать восхождение.
Можно ли было уехать и не добыть себе на ужин курочки? Зарядив и вскинув ружье, муж вышел на открытое место. А я осталась с ведрами ягоды под защитой кустарника и наблюдала за происходящим. Незаметно подобраться к птицам не получилось. Кеклики резво удалялись вверх по склону. На бегу, муж выстрелил дуплетом по стайке, которая уже снялась с места.
Результатом этой внезапной охоты стали две небольшие курочки. Муж оставил меня с добычей и пошел догонять кекликов, надеясь, что они улетели недалеко. Но больше поохотиться в этот день ему не пришлось. Солнце садилось и у ручья быстро темнело.
Когда мы добрались до дома, я замесила тесто на лапшу. Из двух кекликов получился замечательно наваристый, жирный и ароматный куриный бульон. В условиях города такой домашней лапши никогда не сваришь. Да и куриное мясо по вкусу сильно уступает мясу кеклика. Вольные корма, чистый воздух и свобода придают ему необыкновенный, едва уловимый сладковатый привкус.
Весь сентябрь мы ловили и заготавливали на зиму рыбу. Крупные лещи, красноперки и щуки, составлявшие основу нашего летнего рациона, теперь засаливались. А потом вялились, либо коптились. Свежую рыбу не заготавливали, потому что морозильника у нас не было. По этой же причине никто не охотился летом на крупную дичь.
Охотничий сезон здесь открывался погодой – стабильный мороз позволял сохранять мясо в специальном деревянном сундуке, стоявшем на крыльце у входа в дом. Примитивный этот «холодильник» гарантированно работал с ноября по апрель на погодном приводе. В таких сундуках или бочках, как и сотни лет назад, хранят мясо, рыбу и пельмени в местах едва тронутых цивилизацией. И наша метеостанция была именно таким местом.
