В один из зимних, по-северному тусклых дней, "Шторм", миновав кромку битых льдов, направился в глубь массива. Небольшим судам ледового патруля по роду своей деятельности нередко приходится плавать в районе льда, ведя разнообразные наблюдения научного характера. Так было и в этот раз, когда "Шторм" находился в северо-западной части Карского моря, между Новой Землей и Землей Франца-Иосифа. Мы шли по разводьям малым ходом, то и дело меняя курс. Не успели пройти и десяти миль, как оказались окруженными со всех сторон льдами. Снова штурман лезет в бочку, внимательно осматривает горизонт, стараясь отыскать наиболее благоприятный путь. Некоторое время мы еще пытаемся освободиться от ледового окружения, но, убедившись, что кружим на одном месте, ложимся в дрейф. Ледовая обстановка переменчива, и мы надеемся на перемены к лучшему.
Встреча с белым медведем
Едва боцман закрепил якорь, как с мостика был замечен белый медведь. Он шел с подветренной стороны, неторопливо, часто останавливаясь.
Если верить В. Стефансону, то белый медведь не принадлежит к тем животным, которые отличаются острым зрением. Он может, например, разглядеть человека с расстояния не свыше 250-300 метров. Зато природа наделила его тонким обонянием. Было время обеда и сильный запах пищи, разносившийся от камбуза, видимо, привлекал медведя. Он шел на запах; это было видно по тому, как он, останавливаясь, долго водил носом и снова шел.
Расстояние между медведем все сокращается. Вот он останавливается в пяти-шести метрах от судна, вбирая в себя носом незнакомые ему запахи, фыркает, высоко задирая голову. Особенно его интересуют, видимо, люди. Желая рассмотреть их получше, он поднимается во весь свой рост, стараясь заглянуть на палубу. Кто из нас устоит в такие минуты от искушения немного покормить медведя! И вот кок уже несет кастрюлю с остатками от обеда и выбрасывает их за борт. Предварительно обнюхав их, медведь тут же принимается есть. Вскоре он совсем осваивается, подходит к самому борту, где на конце веревки на лед было спущено ведро с остатками пищи. Полакомившись, медведь неспеша приступает к осмотру судна. Поднимается на могучие задние лапы и так долго стоит, внимательно посматривая через фальшборт. Немного спустя переходит на другое место, туда, где борт ниже всего и, положив голову на планшир, посматривает на иллюминатор камбуза, откуда струится запах мяса. Закончив осмотр палубы, Мишка отходит в сторону. Отыскав подходящий трос, ложится вблизи его, время от времени бросая равнодушные взгляды на наше судно.
Признаться, его опека уже начинала нам надоедать. На судне, этом крохотном островке длиной 40 и шириной 7 метров, особенно не разбежишься. Поэтому, когда представляется редкая возможность немного поразмяться, большинство используют ее в полную меру.
Едва только медведь отошел от судна, как один из гидрологов спустился на лед, чтобы сфотографировать "Шторм" в окружении льдов. Он отошел метров на пятьдесят и стал готовиться к съемке. В видоискателе он нашел судно и уже собирался нажать на спуск, как увидел, что из-за кормы показался медведь. Неприятный холодок пробежал по спине, рука с занесенным для спуска пальцем соскользнула вниз. Только ноги, обутые в тяжелые сапоги, обрели силу. Стоило поторопиться, медведи, как известно, не ограничиваются простым приветствием. Надо было во что бы то ни стало опередить медведя и добежать первым до штормтрапа, по счастливой случайности еще не убранного и спускающегося с носа.
На палубе заметили медведя, когда фотограф в полную меру своих сил мчался к трапу. Только теперь, когда опасность миновала, мы заметили, что это был не прежний, а новый медведь.
Нам пришлось простоять несколько дней среди льдов, медленно дрейфующих под действием ветров и течений, и еще много видеть медведей. На второй день с мостика можно было насчитать до пяти медведей, одновременно расхаживающих в пределах видимости, а в последующие дни их число доходило до семи. Они подходили, как правило, с подветренной стороны. С такой же скромностью, как и первый, вели они себя и у судна, где, получив что-нибудь съестное, вновь уходили. Но встречались среди них и не похожие по своему нраву на первого медведя. Однажды к нам подошел голодный и по-своему весьма самоуверенный медведь. Об этом можно было заключить по тому, как он приближался. В противоположность своим собратьям этот шел прямо на судно, ни разу не останавливаясь и не сворачивая в сторону. Шел быстро, уверенно, как настоящий хозяин. Эта уверенность не покинула его и тогда, когда он приблизился к судну. Оказавшись рядом с судном, он стал хвататься лапами за планшир и чуть ли не лез на палубу. Проходить по палубе вдоль борта было небезопасно, особенно ночью. За два дня, которые наш новый попутчик бродил около судна, голод его немного притупился, хотя повадки и остались прежними. По-видимому, он воображал своей медвежьей головой, что вынуждает нас своей осадой платить ему дань.
До самого последнего дня нашего пребывания во льдах медведи не переставали посещать нас. Появлялись и новые медведи, но чаще всего это были наши старые знакомые. Они уже без боязни, запросто подходили к судну и терпеливо ждали угощения.
Неожиданно улучшившаяся обстановка положила конец нашему дрейфу. Прощаясь с необычными попутчиками, капитан дал три протяжных гудка и лег курсом на чистую воду. Вскоре мы потеряли из виду наших четвероногих приятелей, с которыми случай свел нас на короткое время.
Белого медведя по праву считают хозяином арктического льда. И хотя настоящей его родиной является суша, большую часть своей жизни он проводит на льду, совершая длительные путешествия в поисках пищи. Летом, когда на ледяном покрове Центральной Арктики образуется много трещин и разводий, он заходит даже в район Северного полюса. Большинство медведей все же охотится на дрейфующих льдах в районах постоянных полыней, которые в зимнее и весеннее время являются настоящими оазисами жизни. Здесь обитают почти все крупные животные полярных морей: моржи, морские зайцы, нерпы, тюлени. Тюлени, в том числе морские зайцы и нерпы, являются самым важным источником питания белых медведей. Не имея иных средств в защите, кроме крайней осторожности, эти животные очень бдительны. На льду, куда тюлень вылезает погреться и подремать, осторожность его возрастает. Засыпает он на короткие промежутки времени и нужна поистине необыкновенная сообразительность и огромное терпение, чтобы охотиться на него. Даже коренным жителям арктического побережья, которых на протяжении сотен лет учила этому сама жизнь, не всегда удается подобраться к тюленю на близкое расстояние. Иное дело - белые медведи. Они с завидной ловкостью и хорошим знанием психологии тюленя подползают к нему почти вплотную.
Насколько тюлень чувствует себя беззащитным, настолько же белый медведь чувствует себя свободным от какой-либо опасности. Это постоянное ощущение своей силы и безнаказанности до известной степени объясняет его доверчивость, отсутствие боязни к человеку. Множество историй, рассказанных полярными путешественниками и моряками о встречах с белыми медведями, так или иначе связаны с этой их особенностью. Излишняя доверчивость является основной причиной быстрого сокращения численности белых медведей. Желая уберечь этих красивых и сильных животных от полного истребления, правительство наложило запрет на охоту на белых медведей.
Восточный Шпицберген, Земля Франца-Иосифа, Северная Земля, а также остров Врангеля и о. Киг-Чарльз еще и сейчас остаются настоящими медвежьими углами в самом буквальном смысле этого слова. Количество медведей здесь велико и встреча с ними не выходит за рамки обычных явлений. Многие медведи в наших зоопарках родились и начинали свою жизнь на этих островах.
